8 В. БАЛАШОВ АРЕМА Арема – это по-сибирски, а в других местах ее дурниной зовут. В этой траве, бывает, и человека не видно. Пройти-то по ней можно, но путает ноги, а коли роса ляжет – то и вовсе ходу нет. Таёжное эхо – амка, мнестрашно, стра-аш-но-о! –тянула, уткнувшисьв материнский подол, дрожавшая всем телом то ли от испуга, то ли от влажной утренней прохлады, худенькая белокосая девчушка. Оттесненные к крутояру женщины жались друг к дружке, словно овцы, старались согреть ребятишек: на тех, что постарше, накинули свои душегрейки и платки, а младших держали на руках. Неотрывно глядели туда, где командир чужаков – высокий, сухопарый, в полинялом офицерском кителе без погон и в казачьей, с красным околышком, фуражке – допрашивал их мужиков. У старого Нила Шлыкова, не то что у сыновей, руки не были связаны – потому он сцепил пальцы на ременном пояске, чтобы не видно было, как дрожат. Понимал старик, что пришлые не шутки шутят, что запросто можно и пулю получить. – Ты, старый хрен, семейство свое пожалей, – командир мотнул головой в сторону баб с детишками, и налившийся кровьюширокий шрам на его скуле судорожно дернулся. – Слово дай, што никово не тронете, тохда укажу, где золото схоронено, – решился наконец старик. – Даю тебе мое офицерское слово. – Господним именем поклянись. – Господом Богом клянусь, что разойдемся по-хорошему. На кой хрен вы нам нужны?! Так, для острастки попугали! Глянув на угрюмо молчащих сыновей, на перепуганных баб и всхлипывающих ребятишек, Нил пошел тропинкой к избам. Следом М
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw