ТУМАН 145 Гостей собралось немного: все какие-то старики и старухи – дальние родственники, которых Игорь даже по именам толком не знал. Из молодежи были только Ленкин двоюродный брат Алексей с беременной женой Светланой да его друг Толик – крепкий кучерявый механизатор, к тому же бывший Ленкин одноклассник. Вечером молодежь отделилась от стариков: взяли несколько бутылок вина, закуску – и перебрались на летнюю кухню. Алексей с Толиком тут же заговорили о тракторах, о посевной, о бригадном подряде. Алексеева жена в основном поддакивала мужу, Ленка тоже что-то вставляла – все-таки своя, бывшая деревенская. Она даже пересела поближе к кудрявому Толику. Игорь поначалу тоже пытался участвовать в разговоре, но как-то все попадал не в такт и в конце концов замолчал, только подливал вина в стаканы. Захмелевшие Алексей с Толиком уже матерно ругали какогото Ваську, «запоровшего» тракторный двигатель, потом, без всякой связи, совхозного директора, не желавшего выплачивать, приработок. Ленка похохатывала над плоскими Толиковыми шуточками, а то и вообще, как казалось Игорю, безо всякого повода. «Будто что-то понимает, горожанка хренова», – злился он. Света, Алексеева жена, вскоре смолкла, подперла щеку ладонью и мирно задремала. Алексей, часто прикладывавшийся к стакану, окончательно утратил ясность мыслей, лишь Ленка с Толиком продолжали трепаться, как ни в чем не бывало. Перебрав всех, с кем вместе учились, стали вспоминать, кто на ком женился. В конце концов Игорь не выдержал, позвал жену: – Пошли спать, а то уже поздно. – Ну, посиди еще, – попросила Ленка. – Завтра отоспимся. – До свидания. Всем спокойной ночи, – и, не дожидаясь ответа, Игорь поднялся. Ленка догнала его возле лестницы на сеновал. В темноте полезли наверх по шаткой приставной лестнице, на ощупь расстелили приготовленные простыню и одеяло. Игорь лежал, отодвинувшись от жены и стараясь подавить неприязнь к кудрявому Толику, а заодно и к жене. Думал со злостью: «Разоткровенничались, будто меня и нет рядом! Парочка: у одного ни капли юмора, у другой столько же ума...» Он провалился в сон, но, как показалось, тотчас же проснулся от неясной, пришедшей во сне тревоги. С минуту настороженно прислушивался к тишине, потом расслабился, потянулся, раскинул руки... и вздрогнул – рядом было пусто.
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw