ТУМАН 147 злорадной радости, что голова наконец не выдержит этого ада и разлетится на части... Вдруг он услышал скрип открываемой двери, быстрый и невнятный шепот, мужской и женский, потом осторожные шаги вверхпо ступенькам. Чуждая, беспредельно враждебная ему тяжесть опустилась рядом, продавив сено. И тогда волна испепеляющей ненависти возвратила его к жизни – неизвестно откуда, из каких глубин вырвавшись, ударила со всей силой по лежащему рядом ненавистному телу. Каждая клетка его кожи, каждый нерв излучали эту ненависть. – Ты что дрожишь? Замерз? – спросила настороженно жена. – Уходи! Я знаю, где ты была, – чужим, мертвым голосом проговорил Игорь. Он не мог видеть, но почувствовал, как Ленка замерла, как застыла в воздухе её протянутая рука. Несколько мгновений она так и лежала – с нелепо поднятой рукой, потом молча поднялась, отыскала платье и, ни слова не сказав, ушла. А он остался лежать, не шевелясь, ничего не чувствуя и не ощущая – как в обмороке. На рассвете оделся и, никому ничего не сказав, уехал первым автобусом. * * * Даже сейчас захотелось схватить топор и рубить, рубить – крушить все вокруг. Нет, чувства не притупились: ненависть, от которой он уже устал, оказывается, не ослабела. Говорят, что время лечит все – значит, ему нужно еще много, очень много времени... В баню он больше ни разу не заходил – мылся в реке. Блажь Дерево сухо треснуло, подалось и начало медленно клониться. Игорь отступил на шаг, вытер рукавом пот со лба и глянул вверх. В этот миг темный зверек метнулся из неприметного дупла по стволу. Белка! Как же она?.. Двуглавая вершина тем временем все стремительней чертила свою траекторию, и зверек помчался вниз. «Не успеешь! – мысленно торопил он белку. – Прыгай, ну прыгай же!» Словно услышав, та прянула с ускользающей опоры, распласталась в воздухе. Уцелела! Но тут одна из вершин настигла
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw