256 В. БАЛАШОВ не психами, а в основном радикулитчиками – монтажниками и шоферами со строительства гидроузла. Самым «тяжелым» считался он, Денис. И дело было даже не в определении врача, а в том, как все сочувственно к нему относились, как угощали домашней снедью из передач, как навязчиво пытались подбодрить. Между ним и остальными больными уже существовала незримая грань, черта некой страшной неизвестности, за которую он, в отличие от остальных, перешагнул… Денис большую часто времени лежал или, придвинув единственный в палате стул к подоконнику, иногда совсем недолго смотрел на улицу. Вот сороки клюют на дороге что-то плоское и серое. Эта терзаемая бесформенная плоть была когда-то живой: кошкой или собакой. Пока не попала под колеса автомобиля. Может, просто не повезло – и на мгновенье отвернулась удача, может, настигла в давно определенный ею момент безжалостная судьба? Никому не дано знать наверняка, каким будет его последний час. И он, Денис, не знает… Ведь у него-то еще есть возможность выкарабкаться, он-то еще жив! Можно, конечно, сжаться от боли и лелеять ее, чтобы не огрызалась, чтобы не пугала в ответ на каждое движение. А можно схватиться с ней: кто – кого! Вот он, шанс: либо уступать шаг за шагом без надежды на победу, а только оттягивая конец, либо вступить с ней в бой – и, возможно, победить... Самое трудное – это непроходящая головная боль, которая поселилась внутри мозга. Даже кратковременные передышки она давала не ему, а себе – чтобы сгруппироваться и навалиться с удвоенной силой. У болезни была своя тактика: постепенно, шаг за шагом, она отрезала Дениса от внешнего мира. Сначала от внешней информации – будь то новости по радио или телевидению, прочитанная газета или несколько страниц книги… Да что там страниц, он уже одну страницу или даже нескольких строк не мог прочитать – тут же внутри головы вспыхивал огонь, выжигающий только что полученную информацию вместе с очередной частицей памяти, частицей сознания. Болезнь как бы предупреждала: не подчинишься – будет еще хуже! Бороться с набравшей силу болью стало практически невозможно, оставалось только не провоцировать ее и надеяться на скорое воздействие лекарств. Денис утыкался головой в угол, зажимал ладонями уши, закрывал глаза – и так сидел часами, отключив все органы чувств.
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw