ШАМАН-ДЕРЕВО 71 непостижимое таинство смены окраски, сравнимые разве что с превращением красок рассвета на нижнем краешке неба. Каждый, наверное, наблюдал, как перед утренним появлением солнца происходит эта смена радужного многоцветья. Но стоит выглянуть из-за кромки горизонта крохотному кусочку золотистого диска – и уже не осталось ничего, кроме блеклого, словно бы застиранного полотна неба. Потом, правда, осветят горячие солнечные лучи тайгу, выявят все ее зеленые оттенки, но все равно не выжгут в душе неясное сожаление. Оттого людям, часто встречающим в тайге рассветы, контрастные краски дня кажутся более скучными и невыразительными... Взревел капризный мотор, и опять слева и справа от лодки начали сменять друг друга похожие и непохожие одна на другую, поросшие сплошным таежным лесом горы. Что Игорю неизменно нравилось в его работе, так это беспечно плыть в лодке, смотреть на причудливо возвышающиеся над вершинами деревьев скалы, на вырывающиеся из широких логов и узких ложков пенные ручьи. Память выловила вдруг из закоулков памяти те первые, четырехмесячной давности, ощущения. Тогда, весной, он в первый раз плыл с Антоном по Енисею. Неясное волнение, ожидание за каждым поворотом увидеть чудо не оставляли его ни на секунду, не позволяли отвлечься даже на то, чтобы перекинуться фразой. Так и просидел, замерев, в носу лодки полдня, восторженно и чутко всматриваясь и вслушиваясь во все окружающее. Память впитывала новые ощущения впрок и навсегда. Весной склоны сопок были светло-зеленого цвета – только что распустилась первая листва. Будто нашедший необыкновенно нежную и прозрачную краску художник сперва в восторге сплошь покрыл ею все горы на своем полотне, а потом, опомнившись, дорисовал небрежными темнозелеными мазками верхушки разлапистых кедров вперемежку с коническими зубцами пихт. И словно повисли они, невесомо паря в зеленой дымке. И так поворот за поворотом – везде одно и то же – словно серия эскизов, отличающихся только самому художнику известными деталями. Игорю подумалось, что пора бы уже привыкнуть к енисейскому простору, к многообразию тайги, к буйству воды. Хотя как привыкнешь к сочетанию бесконечной глубины горных пейзажей и их абсолютной досягаемости? Ведь стоит причалить к берегу – и можно поласкать живую зелень рукой, а можно уйти туда, вглубь,
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw