ПОКА БЬЕТСЯ СЕРДЦЕ Многое могут поведать людям фотографии и письма фронтовиков. Они рассказывают о мужественной борьбе и беспредельной храбрости бойцов, бросавшихся со связкой гранат под вражеский танк и закрывавших своей грудью амбразуру дзота. «Дорогие мои. Это письмо пишет человек, которого гитлеровцы лишили всего: здоровья, молодости, счастья и радости. Мне 23 года. Уже 15 месяцев я лежу прикованная к госпитальной койке. У меня теперь нет ни ног. ни рук. Это сделали фашисты. ... Недавно я научилась писать. И это письмо я пишу Вам обрубком правой руки, которая отрезана выше локтя. Мне сделали протезы, и, может быть, я научусь ходить. Милые мои! Если бы я имела возможность хотя бы на один день вновь оказаться в родном полку, хотя бы еще раз взять в руки автомат, чтобы расквитаться с фашистами за кровь, за муки, за мою исковерканную жизнь! Я бы отдала все за эту возможность. Но нет, теперь уже не бывать этому. Фашистские изверги отняли у меня все, осталось только молодое сердце, полное ненависти к врагам. И вот я, русская девушка, прошу Вас, мои родные, когда Вы пойдете в атаку, вспомните обо мне. Вспомните и не щадите проклятых захватчиков! Истребляйте их, как бешеных псов, отомстите за меня, за сотни тысяч русских невольниц, угнанных в рабство! И пусть каждая девичья горькая слеза, как капля расплавленного свинца, испепелит фашиста». 3. Толстнкова, 303-я стрелковая дивизия •к к * Не знаю, где я нежности училась, — Об этом не расспрашивай меня. Растут в степи солдатские могилы, Идет в шинели молодость моя. В моих глазах — обугленные трубы. Пожары полыхают на Руси. И снова нецелованные губы Израненный парнишка закусил. Нет! Мы с тобой узнали не из сводки Большого отступления страду. Опятъ в огонь рванулись самоходки, Я на броню вскочила на ходу. А вечером над братскою могилой С опущенной стояла головой... Не знаю, где я нежности училась, — Быть может, на дороге фронтовой... Ю. Д р у н и н а 183
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw