переплыть. Но каждый не думал о своих силах в борьбе со стремниной — свобода затмевала даже самые мрачные мысли. Сколько плыл, лейтенант не помнит. И даже, когда под ногами почувствовал землю, все равно продолжал грести руками по инерции. Остальных бежавших ждать не стал: кто знает, выплыли они или нет. Да и в этом разразившемся ненастье все равно никого не найдешь. Решил пробираться к своим в одиночку. Не успел пройти и полутора километров, как в ночной темени раздалось: «Хальт!» Кочетков мгновенно бросился на землю, и в следующую секунду полоснули автоматные очереди. Отполз в сторону, осмотрелся. Колонна автомашин перекрывала дорогу. Пришлось забирать круто вправо, в степь, и ползти, а не идти в рост. Утро встретил у заросшего тростником и рогозой вонючего болота. Решил не рисковать. Заполз подальше в тростники и затаился на кочке. Сквозь дремоту слышал рев моторов, лязг гусениц, отрывистые команды, орудийную канонаду. По ней потом и ориентировался, полз на восток, прячась днем и пробираясь по ночам. ... Начальник штаба полка, еще раз посмотрев папку с документами, вошел к командиру полка. — Ну что, — спросил его командир, — не будем больше ждать, подпишем похоронку на Кочеткова? Ведь больше недели прошло, чудес на войне не бывает. — Не бывает, товарищ майор, к сожалению. За все войны, которые были и которые будут, не остается в живых летчик, когда самолет взрывается в воздухе. Так что с похоронкой все будет правильно. Да и с довольствия пора уже снимать Кочеткова. ... На двенадцатый день вернулся в свой штурмовой авиационный полк лейтенант Николай Кочетков. Подлечившись, воевал до конца войны, а закончил ее в небе над Кенигсбергом. Из воспоминаний Героя Советского Союза полковника в отставке Евстафия Андреевича Сухарева ЖИЗНЬ ЗА РОДИНУ ... Шел жаркий бой. Отделение, которым командовал комсорг роты старший сержант Иван Скуридин, получило задание отвлечь на себя силы противника, чтобы дать другим подразделениям, атакующим опорный пункт гитлеровцев в деревне Дятлицы, нанести врагу основной удар. На участке, где шел во главе своего отделения Иван Скуридин, у немцев было четыре огневые точки. Три из них были уничтожены нашей артиллерией, но четвертая, едва лишь отделение Скуридина поднялось в атаку, открыла сильный огонь. Бойцы залегли. Но медлить было нельзя — от решительных действий отделения зависел успех всей операции. Командир сделал попытку подавить вражескую огневую точку гранатами, но немецкий пулемет продолжал вести губительный огонь. Тогда верный сын Родины, воспитанник комсомола Иван Скуридин совершил героический подвиг — он ползком подобрался к вражескому пулемету и, стреляя на ходу, бросился к 191
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw