щее сквозь плотно сжатые зубы завывание: «Ге-но-чка, сыно-чек!» - Что случилось, Валентина? И снова причитание и дикий, какой-то бессмысленный взгляд. Так же весело играли во дворе дети. Всё было таким же привычным, как и многие дни и месяцы до этого, но вчера ещё не было этой страшной беды. Еле дождавшись утра, поехали в военкомат. Вышедший к ним заместитель военкома сказал, что, действительно, пришло сообщение о гибели в Афганистане их земляка, но фамилия того солдата Королёв, а не Грачёв. Это немного успокоило, но почему же тогда ноги, словно ватные, а в груди - сплошная, нестерпимая боль? День тянулся медленнее обычного. Как и раньше, заходили соседи, знакомые, они о чём-то заводили с ней разговор, но все они сводились к ее сыну. В который уж раз мать рассказывала им, что у Геннадия всё нормально, и он скоро будет дома. - Погиб другой, Королёв. Надо сейчас же сходить к ним, выразить соболезнование, может, нужно помочь чем? Сыновья уходили в армию вместе, даже некоторое время служили в одной части. Какое горе у Королёвых: погиб сын! Нет, нужно сходить и немедленно! И стала собираться к ним. В это время забежала соседка. - Валя, к тебе военная машина подъехала! Вышла на крыльцо. Перед ней стоял военком Абросимов. - Мужайтесь, мамаша, ваш сын, рядовой Грачёв Геннадий, погиб в Афганистане. Сегодня вечером в Абакан прилетает самолёт с ним. Отступившая боль с новой силой ударила в голову и сердце. - Сыночек! И упала, как подрубленное дерево. Геннадий вырос в дружной многодетной семье. Жизнь не баловала их. Родители с утра до вечера трудились на производстве. Идети пошли в них: работы не боялись, брались за неё уверенно, и всё спорилось в их руках. Геннадий был, как все его ровесники в ту пору: в меру усидчивый, в меру балованный, подвижный, не хулиганил, не пакостил, был открытым, компанейским. Со всеми держался ровно и независимо, был красив, в отца, у них в роду все красивые - и мальчишки, и девчонки. Друзей у него было много. После окончания восьмого класса Усть-Абаканской средней школы №2 поступил в СПТУ-8, после которого получил специальность тракториста-машиниста 3 класса. Работал на Черногорском камвольно-суконном комбинате в ремонтно-механическом цехе сначала учеником, а затем и токарем. Со временем получил третий разряд. На работе травмировал мизинец на правой руке, и по этой причине ему дали отсрочку от призыва на действительную военную службу. Очень огорчился, хотел даже обратиться к военкому, чтобы отправили со своим годом, но потом успокоился. В ноябре 1981 года его наконец-то призвали в ряды защитников Родины. До самой отправки переживал: вдруг сейчас или в Красноярске на пересылке вновь медкомиссия, снова дадут отсрочку и вернут. Вот позору-то будет на весь посёлок. Назад не вернули, и всё закончилось благополучно. Служить попал в Краснознамённый Туркестанский военный округ, в Теджен, в танковую «учебку». Осваивал танки, другую гусеничную боевую технику. Учился вождению, правилам меткой стрельбы, добросовестно исполнял обязанности по службе. Поощрялся командованием за успехи по службе. Домой писал скупые письма: «Всё хорошо!» Непривычной была только невыносимая жара. В Сибири такой не было. В апреле 1982 года получил удостоверение об окончании учебного подразделения и присвоении военной квалификации механика-водителя третьего класса. Служить направили в Монголию, но пробыл он там недолго. Написал оттуда всего лишь одно письмо, а в нём: «Пока не пишите, у меня скоро будет новый адрес». А в следующем уже писал: «Привет с земли Афганистана!» Случилось то, чего мать с отцом больше всего боялись: их сына отправили на войну! Как они этого не хотели! В своих коротких солдатских письмах Геннадий писал, что служба у него идёт нормально, сообщал, сколько месяцев ему оставалось ещё служить. Вёл свой «дембель- ский» календарик, где иголкой прокалывал цифру прожитого дня. Последним был прожит день третьего июня. Ту цветную открыточку с дырками-отметками потом передали родителям с письмами и личными вещами солдата. В Афганистане с Геннадием слу
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw