предстоит тяжелый день. Я лежал. Пришли командир роты и комбат, майор Потылицин Дмитрий Павлович (он из Абакана, был командиром нашей роты до Курской битвы, теперь командир первого батальона 955 полка), проверили, как заняли оборону, как расставили пулеметы, и ушли. Мне не спалось. Я выходил из землянки, прислушивался, приглядывался. Мне казалось, что фашисты могут подойти незаметно и закидать траншею гранатами, но лениво взлетающие ракеты освещали ровное поле, разделявшее две ненавидящих друг друга стороны. Лишь под утро усталость свалила меня с ног. Проснулся я от оглушительного грохота, через край плащ-палатки, которая закрывала вход в землянку, сочился утренний свет. Земля дрожала, будто рушились горы, страшно было выходить, но по привычке страх быстро прошел, я, схватив автомат, пригнув голову, выскочил наружу. С неба несся пронзительный гул, который рождал новый страх и заставлял прижиматься к земле. Это были пикирующие бомбардировщики. Мельком взглянув вверх, я поразился их количеству: их было много, они неслись непрерывной вереницей, делая заход за заходом, пытались сравнять нас с землей. Бомбы, которые они сбрасывали, выли еще пронзительней и с оглушительным буханьем врезались в землю, вырывая из нее огромные куски. А самолеты все выли и выли, скатываясь вниз, будто с горы на санках. Наконец-то, взяв себя в руки, я решил их сосчитать. Приглядевшись, к своему удивлению обнаружил, что самолетов не так уж и много. Просто, заходя на бомбежку, они выстроились вертикальной каруселью, друг за другом, и создали иллюзию бесконечности. Отбомбившись, немцы улетели, и мы, отплевываясь и ругаясь, начали выкарабкиваться из-под земли, попутно выкрикивая имена своих солдат, чтобы убедиться, живы ли они. Назову их поименно: Золотухин Михаил, Никифоров Петр, Карачаков Иван, Душинин Сергей, Аешин Ефим, Щетинин Дмитрий, Лопатин Федор, Божендаев Иван, Чарочкин Алексей, Греков Алексей, Бекишев Николай, Побызаков Степан и многие другие. Не успели мы толком очистить от завалов окопы, немцы начали артподготовку. И опять земля начала содрогаться от разрывов снарядов и мин. И вдруг слабый голос: «Танки справа!» Сквозь пыль и гарь нам удалось разглядеть немецкие танки, а за ними длинной цепью шла пехота, казалось, не было этой цепи конца. С ходу прорвав передний край нашей обороны, а это 2-3 батальона, начали утюжить траншеи. Мы принялись отсекать пехоту. А танки все утюжили нас, но мы тоже не лыком шиты: из 10 нападавших танков 5 танков подбили, они прямо около траншеи горели, чем сорвали атаку противника. У нас появилось время для короткой передышки, но отступившие танки и пехота противника вызвали на помощь авиацию, и все началось заново. Одна волна взрывов сменялась другой, разрушая наши траншеи. Наконец, и этот кошмар закончился. Мы принялись опять восстанавливать окопы и траншеи, эвакуировать раненых. 108 ^^нБѲЛДАТіЫіП.ѲБЕДЫ^^Ч^ввнв
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw