■Ш г^ аиСО Л ДА ТЫ .пО Б ЕДЫ ^ а г 481 панели лицом, только и успел заметить, что высота около 500 метров была. Гляжу - солнце «пошло» резко влево и назад в нижний люк.. Я понял, что падаем. Дернул ручку люка, он открылся. Чувствую, что-то держит. Заворочался так, что если бы были железные путы, и то бы порвал. Вроде оторвался от самолета. Цап, а кольца парашюта нет. Думаю, парашют-то на мне, а где кольцо? Гляжу, а оно оторвалось и болтается несколько в стороне, красного цвета на тросике. Я хватанул его, и тут получилось чисто случайно: парашют раскрылся чуть раньше, чем я земли достиг, но все же сильно ударился спиной. В это время взорвался самолет. Это был мой первый прыжок. В деревне, возле которой я упал, было полно немцев. Хорошо, что приземлился в низине, в высокой траве, да к тому же три оставшихся наших самолета развернулись и начали бомбить деревню. Пока немцы бегали, метались, я перескочил ручеек, посадку, железную дорогу, опять посадку - и в пшеницу. Бежал, пока не уткнулся в шоссе, которое мы только что бомбили. Решил дождаться удобного момента, чтобы пересечь шоссе, спрятался в суслоне и уснул. Нервы у меня в молодости крепкие были. Оружия у меня никакого не было, пистолет в самолете оторвался. Из документов - только комсомольский билет. Думаю, если схватят, то несдобровать. Поэтому я вопреки всем законам разорвал комсомольский билет на мелкие клочки и закопал их. Перебежал дорогу и по хлебу вышел к деревушке. Осмотрелся, подошел к женщинам, убиравшим хлеб, а те отправили меня на хутор к «голове» Федору Левченко, у которого в хате переодевали наших солдат.. Там у меня состоялся разговор с сыном «головы»: - Что будешь делать? - спросил он. - Через линию фронта пойду. - Опять в часть или домой? - В часть. - Так ведь там летать заставят и могут убить. Я вот сам младший лейтенант. Часть мою разбили, и я вернулся домой. Зачем мне эта война, у нас здесь все есть. Оставайся, женись. - А кто отомстит за моих погибших товарищей? - спросил я. Очень уж этот лейтенант жить хотел. Кстати, в 1944 я переписывался с жителями этого хутора Петровского, и они сообщили, что немцы расстреляли лейтенанта. Ну а я отправился в сторону Днепра, за линию фронта. В общем, немцев прошел, Днепр переплыл. Прошел «чистилище» у особистов, которые допрашивали меня более трех суток без перерыва. Теперь это называется пыткой, а тогда молодой был, здоровый, легко все перенес. Только допек меня один особист вопросом, почему, мол, не застрелился, коль немцы кругом были. Я никогда не выражался, а тут на него попер: «Не учили меня стреляться-то, да и пистолет у меня сразу оторвало, ведь говорил уже. У тебя вон висит на боку эта штука, вот ты и покажи, как стреляться надо». В общем, допросы кончились, и я, прослужив три дня в пехоте, все-таки добрался до своей части. *31 Солдаты Победы
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw