льон. Располагался он в Усть-Абакане. Всю зиму готовились сибиряки к будущим боям с ненавистным врагом, а 30 апреля 1942 года после торжественного митинга на Первомайской площади их провожали на фронт. Первое боевое крещение наши воины получили на станции Лиски Воронежской области. Все лето 42-го шли тяжелые бои. Во время одной из операций Захар по приказу командира батальона подорвал мост через Дон, а на той стороне, оказывается, остались наши отступающие войска. Узнав об этом, Захар долго не находил себе места. В конце августа его, как опытного сапера, направили в 13-й гвардейский отдельный батальон, который относился к специальной диверсионной школе. - Подготовка там была очень хорошей, - вспоминал Захар Кириллович. - Мы изучали все виды мин и взрывчатых веществ немецкой и других армий, ориентирование на местности по карте, осваивали приемы рукопашного боя и прыгали с парашютом. Диверсионному делу нас обучал испанец с помощью двух переводчиков. Он даже был награжден орденами Ленина и Красного Знамени. В январе 1943-го года нас бросили в только что освобожденный Воронеж. Мы разминировали авиационный завод, медицинский институт и другие объекты. Быть сапером очень опасно. Он ошибается один раз, и это стоит ему жизни. У меня был друг, старший сержант. Он хорошо играл на баяне, а я пел. Особенно бойцам нравились в нашем исполнении русские народные песни. Когда мы разминировали мединститут, в одном из залов увидели пианино. Мой друг с радостью бросился к инструменту, но я резким рывком преградил ему дорогу. При осмотре внутри пианино мы действительно нашли растяжку... После Воронежа Захар Балтыжаков участвовал в разминировании Харькова, но 16 марта 1943 года его пришлось снова сдать. Сердце Захара разрывалось от боли за свою страну, от того, что приходилось отступать. И вот Курская битва. Решающее танковое сражение под Прохоровкой. Свой вклад в эту победу внес и Захар Балтыжаков. «Мы несколько раз в сопровождении разведки
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw