переходили линию фронта в тыл врага для подрывной деятельности, - продолжал свой рассказ Захар Кириллович. - Но однажды во время такого перехода немцы обнаружили нас и открыли шквальный огонь. Одна из пуль попала мне прямо в пилотку. Едва я успел схватить ее, как метрах в десяти упал дальнобойный снаряд. «Все, конец!» - мелькнуло в голове. Но снаряд не разорвался, и я остался жив. После Курской битвы пятерых саперов, в том числе и меня, направили в распоряжение штаба партизанского движения при Военном совете Четвертого Украинского фронта (в отряд имени Буденного). Мы проводили различные диверсии: взрывали мосты, коммуникации, уничтожали технику и живую силу врага. Но узнав, где мы находимся, фашисты окружили нас и заблокировали все выходы. Командир отряда приказал нам во что бы то ни стало найти проход. Я выбрал трех лучших бойцов, и после тщательных поисков мы все же нашли такое место. Но там был немецкий наблюдательный пост из двух солдат. Одного «убрал» я, другого - разведчики. Обмотав лошадям ноги и колеса телег тряпками, мы тихо прошли мимо немецких позиций. А под утро я заминировал колею проселочной дороги двумя противотанковыми минами, тщательно их замаскировав. Немцы, обнаружив своих солдат убитыми, подняли тревогу и бросились в погоню за нашим отрядом. Мы остались в засаде прикрывать отход. На проселочную дорогу, где я поставил мины, выехал «Тигр», а за ним грузовая машина, полная немцев. Танк, подорвавшись на мине, закрутился на месте. А машина начала разворачиваться и наехала на вторую мину. От взрыва в разные стороны полетели колеса, части кузова и тела немцев. Так наш отряд вырвался из окружения. Меня и других бойцов представили к наградам. После соединения с войсками Красной армии наш отряд реформировали. Я остался в распоряжении штаба партизанского движения. В октябре 44-го меня направили в Чехословакию. Летели мы на американском «Дугласе». Над немецкой территорией попали под ураганный огонь зенитных орудий. Самолет бросало из стороны в сторону. Летчики уходили от света прожекторов, пикировали.. .Словом, делали все возможное, но заданной точки так и не смогли найти, поэтому вернулись. Троих бойцов из двадцати пришлось заменить. Через сутки мы снова полетели на этом «Дугласе» и благополучно приземлились на свет костров. Нас с огромной радостью встретили чехословацкие партизаны. Вместе с ними мы участвовали во многих боевых операциях против немцев...». Поведал Захар Кириллович и о том, как его, сибиряка, поразили Карпаты, особенно гора Баба лютая, которую русские в Первую мировую не могли взять и на которой он пел песни своим друзьям-партизанам. Довелось нашему земляку воевать и в Австрии. За большие боевые заслуги и длительное пребывание в тылу врага Захару 8 февраля 1945 года дали месячный отпуск. Домой он добирался долго, случалось даже в телячьем вагоне. А вот, наконец, родная Хакасия, Абакан, Ташеба и село Московское...Увидев Захара, отец крепко обнял его и заплакал. Радости не было конца. И на другой день Захар случайно встретил красавицу Мотю и влюбился в нее с первого взгляда. Моте он тоже пришелся по душе. Только вот Захару после отпуска (по направлению Абаканского военкомата) довелось еще учиться в Омской танковой школе, а затем служить в Белоруссии. Домой он вернулся в мае 1946 года.
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw