кто сопротивлялся, не поддавался, запирали в эту железную клетку. По лестнице то и дело поднимались и спускались немецкие чины, охранники. Постоянный стук их каблуков расшатывал психику жертвы. Человек умирал долгой, мучительной смертью или сходил с ума. Чаще всего в клетку запирали женщин. А как забыть «бетонный мешок»? Голос экскурсовода прерывался, когда рассказывала она о том, как при помощи него уничтожали здесь людей. Это не что иное, как глухая камера. Человека заводили сюда, закрывали за ним дверь, и он задыхался в «бетонном мешке». На это уходили считанные, но какие мучительные часы!.. В этих нечеловеческих условиях люди не теряли присутствия духа, верили в свое освобождение, и даже сами добивались его. Нам показали железную дверь с пропиленным окошечком. Месяцами группа отважных узников вырезала это окошечко, ведущее на свободу. При побеге несколько человек погибли, но некоторые все-таки добились своей цели! «Никто не забыт, ничто не забыто!» Это набатом Хатыни звучит грозовая память- насколько совестливая, настолько и беспощадная к преступлениям фашистских карателей. Скорбным памятником стоит на земле, обожженной, испепеленной войной Девятый форт... Шли и ехали, и сейчас идут и едут сюда люди, чтобы увидеть и услышать, какие чудовищные зверства творили здесь фашистские душегубы и головорезы над пленными разных национальностей. Мне никогда не забыть жуткую картину, которую нарисовало мое воображение, когда я прочитал следующее... Пленных гнали на работу в Германию: поздней осенью, в изорванной одежде, стоптанных башмаках или вообще босиком. Кто падал от голода и бессилия - пристреливали на глазах у всех. И вот у матери на руках умирает от истощения и холода младенец, напоследок, прощаясь, бессильно проведя ручкой по ее лицу... Женщина, теряя последние силы, еще трое суток несет свою уже мертвую дочурку, гладя ее и порой целуя в остывшие глаза... Представляете этот тихий, за пределами возможных физических и духовных сил, подвиг Матери? Святой Матери! И подобное простить, забыть? Память воспитывает... Это ее самое, пожалуй, ценнейшее качество. Журналистские дороги нередко сводили меня с уникальными (до невероятия!) людьми, которые еще при жизни стали легендами, вошли в учебники истории, наши песни. Болгарии русский солдат... Вы знаете, откуда он родом? Он был родом из соседнего с нами Алтая и, как механизатор, не раз приезжал на уборку хлеба к нам, в Ужурский район, такой близкий Хакасии. И никто не знал - впрочем, как и сам Алексей Иванович, - что ему в Болгарии установлен известный на весь мир памятник, и уже сочинена не менее известная, особенно в СССР, песня... «Вспомним всех поименно, горем вспомним своим ...» Между прочим, это слова поэта Роберта Рождественского, родом из тех же алтайских мест, откуда и легендарный солдат Великой Отечественной, послуживший прообразом памятника Алёше в болгарском городе Пловдиве, - Алексей Иванович Скурлатов. Мне посчастливилось в конце восьмидесятых годов XX века видеть эту легендарную личность и беседовать с чудо-героем несколько десятков минут...
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw