создании специальной школы подготовки бойцов и подрывников, а также о привлечении к партизанскому движению в Карелии добровольцев из числа комсомольцев. Так, в числе первых 28 августа 1942 года мы прибыли в Сегежу из Свердловской области в составе группы из 46 человек. Днем позже прибыли добровольцы из Красноярского края. Но прежде чем нас зачислили слушателями спецшколы, мы прошли несколько собеседований. В частности, первое собеседование я прошел в комитете комсомола Нижнетагильского КЗХ, в Свердловском обкоме комсомола, в Москве с работниками ЦК ВЛКСМ и самое тщательное и длительное - в ЦК ВЛКСМ Карелии в Беломорске. В беседе участвовал Ю. Андропов, разговор велся за чашкой чая, ночью, потому что утром нам необходимо было ехать поездом в Сегежу. А потом началась учеба. Спецшкола размещалась в двухэтажном рубленом доме недалеко от проходной целлюлозно-бумажного комбината. На обустройство нам отвели сутки. Оно было самое простое: двухъярусные нары уже установили, нам выдали матрацы, которые необходимо было наполнить опилками. Кроме упомянутых матрацев других спальных принадлежностей у нас не было. Как, впрочем, вещей и мебели. Только нары. Не было и освещения. Все свердловчане были зачислены во взвод на 4-й курс, где командиром был младший лейтенант Ф. Логинов. Во взводе было четыре отделения по 15 человек: я, Девятов, В. Пивоваров были в первом отделении, командиром у нас был Миша Чурсин. Командиром второго отделения стал Дмитрий Гусаров. Режим дня был жестким, уплотненным до предела. Все расписано: от 7 до 23 часов, без всяких выходных. Учили азам партизанской войны. Времени на учебу отводилось мало, усвоить же нужно было многое, оттого занятия были больше практические, чем теоретические. Особое внимание уделялось минно-подрывному делу, топографии, изучению материальной части стрелкового оружия, идейной и физической подготовке. Изучали тактику и первую медицинскую помощь. Все сильно уставали. Как-то в минуту короткого перекура щупленький, как и большинство из нас, подросток Саша Волков сказал, что уже поджилки болят от занятий, а если еще надеть мешок в 20-30 кг, то как тогда? На что старший политрук Козлов, посмотрев на нас по-отечески, заметил, что для этого мы и находимся в школе, чтобы быть готовыми к опасной и трудной жизни, боли и тяжелым переходам. Хотя, конечно, тогда мы даже и представить не могли всей тяжести, ожидающей нас. В сентябре на Севере заморозки и снег с дождем - дело привычное. Пока дойдем до места проведения занятий, а это два-три километра от школы, на берегу Выгореза пять - восемь вводных: то «воздух», то «противник с леса», а место болотистое. Мы же, не мешкая, быстро рассредотачиваемся. Не выбирая места, занимаем огневые позиции - с ходу падаем под куст или на кочку, только брызги летят по сторонам, Отбой! Встаем все возбужденные, мокрые. И так день за днем. Спать так хотелось, что как упадем на свои сырые матрацы, так и спим до подъема на одном боку. И почти каждую ночь бомбили. Сегежа - прифронтовой город. Станция, комбинат, госпиталь и спецшкола - противник знает это и почти каждую ночь бомбит. Как жители гарнизона, мы привлекались к выполнению хозяйственных работ: разгрузка барж и железнодорожных составов с фуражом и продовольствием. Чаще всего такие работы приходились на ночное время, после чего всегда выходил боевой листок: в то время не считали человеко-дни, а все конкретно - сколько погрузили, за какое время. И то
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw