Первый день обороны Сражение грянуло 31 июля. Немцам почти с ходу удалось прорвать оборону Киевского укрепрайона на узком участке фронта, 4 августа атаке с тыла подвергся дот N9 203, буквально в километре от Ветрова, в селе Юровка. Замаскированный под сарай-клуню, он не сразу был распознан, чем мигом воспользовался гарнизон: бойцы лейтенанта Черемушкина быстро сняли «максимы» со станков и открыли огонь по улицам. А когда командира ранило, красноармеец Адам Красовский потащил его к соседям, в 205-й, где и остался: энергичный Ветров тут же пристроил его караулить входную амбразуру. Теперь пришла очередь 205-го. 5 августа немецкой штурмовой группе пришлось нелегко. С востока, юга и юго-запада подходы простреливались. Со стороны входа дот Ветрова прикрывали соседние сооружения. С севера, за холмом, на поле заняли оборону бойцы 175-й стрелковой дивизии, сформированной в Ставропольском крае. У гарнизона Ветрова это был десятидневный бой в полном окружении. И еще девять дней Врожденные недостатки подземной крепости обернулись ее преимуществом - ни подобраться, ни плеснуть бензина, ни засунуть саперный заряд на шесте. А как только озадаченный противник забывался в поисках решения - бронезаслонки открывались и оттуда сыпался смертоносный шквал огня и летели гранаты. Ночью бойцы сами выходили наверх, нападая и добывая боеприпасы. Вызванные немцами на помощь штурмовые орудия, не имея возможности подойти ближе, обстреляли амбразуры с другого берега болотистой поймы перед дотом, но только ненадолго заклинили одну. Вызванные пикировщики несколько раз попали в холм, но тоже без толку. Двоих парламентеров, отправленных немцами, Ветров застрелил без разговоров. Оставлять позицию он не видел ни одной причины, о чем и заявил своему другу по училищу лейтенанту Андрею Жуковцу, который вместе с Клопотом и группой бойцов ночью с 8 на 9 августа притащил Ветрову приказ отходить с предварительной порчей вооружения. Отказ лейтенанта выполнить прямой приказ тут же дошел до командующего фронтом генерала Михаила Кирпоноса, который вызвал разведчиков к себе. Те доложили: «Мы у них были всего минут десять. Они спросили про обстановку, закурили, сказали, что три дня были без хлеба... Когда мы уходили, они сказали, чтобы пехота не бегала туда-сюда, а так же твердо удерживала свои позиции». Восхищенный Кирпонос, на которого ежеминутно давила страшная тяжесть то там, то здесь рвущейся обороны, набросал записку, в которой попросил сообщить имена и фамилии для награждения. Да, лейтенант не выполнил приказ и дерзко передал генерал-полковнику, чтобы тот воевал получше. Но это было ясное и твердое проявление желания побеждать - то, чего тогда сильно не хватало осажденному Киеву. Да и всему Юго-Западному фронту, пожалуй. Поэтому и в «Красную звезду» сообщение о поступке Ветрова проскочило, минуя обычную процедуру, - как сенсационное. Ответственный редактор Давид Ортенберг
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw