и унижения от постоянного голода я не смогу забыть уже никогда. У людей, переживших голод, войну и другие страшные лишения, возникает какое-то чувство братства, единения, глубокого взаимоуважения. Это ощущение они проносят через всю дальнейшую жизнь, оно сильнее других привязанностей и эмоций. Мой отец умер очень рано. Он был призван в армию 11 мая 1942 года в 128-й запасной полк, хотя и был признан не годным к военной службе. Он был рядовым по званию и на телеге с лошадью подвозил артиллерийские снаряды к передовой линии фронта. Служил он недолго. Уже в первые месяцы был тяжело ранен, вскоре после лечения в госпитале вернулся домой, но прожил недолго. Как он рассказывал, во время артобстрела немецкий снаряд разорвался рядом с повозкой. Отец получил осколочное ранение и контузию головного мозга, потерял сознание и был выброшен из телеги взрывной волной на землю. Это произошло поздней осенью, и когда его нашли, он полностью вмерз в большую лужу. Подошедшие солдаты вырубали его изо льда. После медицинской комиссии, которая сочла его не годным к строевой службе, отец вернулся домой к семье, которая проживала уже в поселке Дзержинском (ныне г. Сорск, Республика Хакасия). Через два года отец умер в результате осложнений от полученных на фронте ранений, развился туберкулез. К сожалению, я его больше так и не увидел. Когда я вернулся домой после войны в 1946 году, отца уже не было в живых. Я не нашел даже могилку отца, так как маленькое кладбище было засыпано пустой породой молибденового комбината, то есть отходами горнорудного производства. Не существует сейчас и поселка Солгон. Я вспоминаю удивительный случай, когда моя старшая сестра Евдокия нашла в речке небольшой золотой слиток размером около одного сантиметра, нашей семье дали за него патефон и велосипед, что у нас в деревушке считалось большим богатством. Ездить на велосипеде было здесь негде. Я иногда выкатывал его из сарая, протирал тряпочкой, с гордостью проходил по селу и снова запирал в сарае на замок. * * * Сообщение о начале войны с Германией всех нас потрясло до глубины души. Я учился тогда в девятом классе. Мы находились в классе, когда прибежал мальчишка с пляжа и крикнул: «Война!» Был огромный духовный подъем. Всех взрослых мужчин мобилизовали и увезли на грузовике в тот же день. Я был секретарем комсомольской организации разъезда Туманный Красноярского края. Я срочно созвал всех комсомольцев и выступил с краткой речью: «Негоже нам. молодым и крепким людям, отсиживаться в тылу, когда фашисты напали на нашу Родину. Даешь фронт!» Меня единодушно поддержали. И мы всем классом в полном составе (пятеро юношей и четыре девушки), не поставив в известность родителей, отправились ночью пешком в военкомат на ближайшую железнодорожную станцию Боград (Восточно-Сибирская железная дорога) Ширинского района Красноярского края, которая находилась в нескольких километрах от нашего разъезда. В военном комиссариате девушек категорически отказались брать на военную службу и сразу же отправили домой. Нам, юношам, тоже отказали в призыве в армию по причине несовершеннолетия. Но мы не вернулись домой, а стали искать способы, чтобы попасть на фронт. Вскоре стало известно, что по путевке комсомола
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw