ползет из-под ног. Снег падает водянистый, земля красноватая, на снегу кажется как кровь. Здесь очень плохо с транспортом, нельзя ездить ни на санях, ни на телеге...» С болью в сердце читали мы это письмо. И представляли, как тяжело и держать оборону, и идти в наступление. «Наступали на высоту перед вечером. Сначала была сильная артподготовка, - продолжал далее Володя. - Затем из-за кустов пошли в атаку - молча, без выстрела. Навстречу мины, гранаты, пули. Особенно был сильный пулеметный огонь. Несмотря на это, все мы преодолели бегом огневую полосу и с криком «Ура!» ворвались в немецкую траншею... ...В этот день перешли в наступление все части нашего фронта. На нашем участке были окружены и уничтожены три немецкие пехотные и одна танковая дивизии. Убито 22000 и 2000 пленных. За эти бои мы получили благодарность от командующего нашим фронтом». В письме Володя поведал также о том, что у него есть теперь две трофейные плащ-палатки, бумага и карандаш. А еще - о долгожданной бане, в которой они помылись, и коротком отдыхе в доме. Следующая весточка была помечена 23 декабря: «...Это письмо я пишу наспех перед боем, возможно, последнее. Скоро, часов через пять, идем в наступательный бой. Немцев уже раз побили, за это получили благодарность от т. Сталина, т. е. бойцы нашей части. Сейчас будем гнать фрица дальше. Подал заявление в партию. Жив, здоров, чувствую себя хорошо. Стоим в деревне в полтора км от передовой. В бой вступают „катюши" и танки. Вот все говорят, что перед боем делается страшно и в бою тоже. Мне же ничего этого сказать нельзя. О страхе и смерти я совсем не думал и не думаю, честное слово, поскольку нет таких дум, то и бояться нечего. Освобождаем Белоруссию. Следите за газетой: Витебск, Полоцк, Вильно, Городок. Видите, какая высокая задача. Здесь только понял, что звание воина - действительно почетно. Живем дружной семьей. Я вооружен автоматом, гранатами. Уже немцев видел, так что не привыкать. Счастливы будете, если жив буду. Думаю, что уцелею. Если же нет, то последнее прощайте. Крепко по-фронтовому целую. Ваш сын и брат мл. сержант В. Неровных». Читая эти письма, мы не знали, что Володи уже нет в живых. Мама, наверное, чувствовала своим сердцем, но нам об этом не говорила. Именно тогда, в декабре сорок третьего - в разгар Городокской операции Первого Прибалтийского фронта - в одном из боев Володя был смертельно ранен. В три неполных месяца и четыре весточки домой вместилась вся его фронтовая биография. Светлая память тебе, Володя, и твоим не вернувшимся с войны одноклассникам и учителям! Гали н а Иванова Абакан
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw