- Говорите спасибо, что не вам «гостинец», - ворчит Лахонин, кашляет и чертыхается. - Накрыть бы вас сейчас - зачихали бы! - Наши все идут? - спрашивает Тихонов, выравнивая машину, которую бросает воздушными волнами в стороны. - Все, товарищ капитан! В шлемофоне прерывающийся от волнения голос стрелка-радиста: - Товарищ капитан! Слева внизу истребители! Из черной пучины неба выныривают две пары ярких огней. Ночные истребители! На огромной скорости мчатся наперерез бомбардировщикам, направив вперед ослепительный огонь фар. Тихонов быстро осматривается: нет ли выше своих самолетов. И резко берет штурвал на себя. Истребители проносятся ниже, выпуская длинные трассирующие очереди. - Промазали. Ищите нас! - торжествует Лахонин. - Штурман, курс? - Точно на курсе, - отзывается лейтенант, и в шлемофоне слышно, как сопит и ругается, отодвигаясь от носовой кинжальной пулеметной турели и снова уточняя маршрут по приборам. Остается вдали затемненный, взъерошенный Штеттин. Да, от благодушия и самонадеянности немцев не осталось и следа. Затаились, погасили огни города. Страх пришел на немецкую землю. Тихонов вспомнил, как несколько дней назад комиссар читал им заявление Геббельса представителям международной печати: «Ни один самолет не может появиться над Берлином. Это надежно защищенная твердыня нашей нации. Скорее падут столицы всех стран мира, нежели падет Берлин. Ни один камень не содрогнется в Берлине от постороннего взрыва. Немцы могут жить в столице спокойно. Советская авиация уничтожена». В шлемофоне голос Лахонина: - На боевом курсе! Впереди Берлин! И вот внешнее кольцо обороны города. Самолеты снижаются и перестраиваются в боевой порядок. Тотчас вспыхивает жесткий клубок огня. Кажется, звенит и гудит сам воздух. Взрывы лопаются с оглушительным воем. Все небо перечерчено трассами огненных пунктиров. Хлещут по лопастям, по крыльям ослепительные, словно электросварка, лучи прожекторов. Уходя из клуба огня, Тихонов бросает корабль в стороны, вниз, взмывает вверх. Лучи преследуют, ловят в свое перекрестье. «Только бы дотянуть до цели и нанести удар», - думает Тихонов и, лавируя, ведет машину вперед, к черному городу. Бомбардировщики прорываются сквозь внешнее кольцо и, рассредоточившись по объектам, идут в атаку. Встает зенитный заградительный огонь внутреннего кольца обороны. И снова море огня. Огромное мужество нужно иметь, чтобы пройти эти тройные ворота ада. Экипажи, прошедшие их, заслужили право на бессмертие.
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw