489 После прорыва кольца немецко-фашистских войск я свалился в авиаворонку, в которой находилась кучка солдат, туда же спустился и. о. комиссара 13-го стрелкового полка, батальонный комиссар Головнёв, тяжело контуженный. В авиационной воронке находилось солдат до полутора десятков, и каждый из них тянулся к нам с поцелуем и протянутой рукой, в которой держал последний свой сухарик и предлагал его нам съесть. После этой трогательной «церемонии» батальонный комиссар Головнёв приказал сопроводить его в штаб 22-й стрелковой дивизии. Когда мы с ним двигались, было еще утро, местность Спасской Полисти была открыта, по всей поляне тащили друг друга раненые. Кто мог, полз на животе или на четвереньках. В это время немецкие солдаты открыли сильный артиллерийский огонь по поляне, а фашистская авиация нанесла бомбовый удар. Во время обстрела и бомбежки мы с батальонным комиссаром Головнёвым укрылись у подбитого танка БТ-7. В это время одна авиабомба взорвалась поблизости, осколком мне пробило каску и зацепило череп, а взрывной волной сильно контузило. К нам подползли санинструктор с санитарами и сделали мне перевязку головы. Когда окончились артиллерийско-минометный обстрел и бомбежка, фашисты пошли в наступление и легко смяли жидкую оборону частей 22-й дивизии и 59-й отдельной бригады. С опушки леса наши солдаты начали отступать к железнодорожной насыпи. Батальонный комиссар Головнёв приказал задержать отступающих раненых воинов и занять оборону всем, кто мог владеть оружием. Это с большим трудом, но было выполнено. Наступление фашистов было задержано. К нам на помощь подошло какое-то подразделение наших войск из 59-й или 52-й армии, не помню, но немцы были отброшены от железнодорожного полотна на опушку леса, где наши войска снова закрепились. Я сохранил честь и славу 13-го стрелкового полка на всю жизнь, я горжусь этой славой. И беда, что какие-то юнцы, не зная жизни, ничего не сделав для народа и Отчизны, извращают историю Отечественной войны. В июне 1942 года, приняв пополнение личного состава, 13-й полк был передислоцирован в район боевых действий железнодорожной станции Мясной Бор, где повел наступательные бои по прорыву кольца обороны немецких захватчиков, с целью освобождения 2-й Ударной армии из окружения. Я оставался политруком отдельного взвода полковой пешей разведки 13-го стрелкового полка 22-й стрелковой дивизии, но уже в составе 59-й армии Ленинградского фронта, и лечился в санроте полка после двух ранений и контузии головы. Взвод разведчиков много раз переходил кольцо обороны фашистов в районе действий окруженной 2-й Ударной армии, откуда выносил тяжелораненых командиров Красной армии. Принимал участие в работе оперативной группы, созданной командующим 59-й армией генерал-лейтенантом Коровниковым, по выводу из окружения штаба, политотдела и Военного совета 2-й Ударной армии. Потом до конца июня 1942 года разыскивали в районе 2-й Ударной армии ее командующего генерала Власова, пока фашисты не выбросили с самолета листовки, что генерал Власов вместе с женой взят в плен и находится в каком-то бункере. В этом же июне 1942 года начались тяжелые бои на подступах к Сталинграду, и наша 22-я дивизия пополнений почти не получала, поэтому был дорог каждый солдат в полку, раненых, не нуждающихся в хирургическом вмешательстве, в тыл не отправляли, лечили в санротах полков. В это время раны на руке и голове затянуло, и я был
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw