чью прожектора освещали небо со всех сторон. Пришло время маме идти в школу учиться, ей сшили розовое платье, сумку из какой-то прочной ткани, а туфли были еще новые, которые ей сшил отец перед уходом на войну. Вот в таком наряде она пошла в первый класс. Ее учительница была строгой, но справедливой. Жалела всех детей, если кто-то на уроке засыпал от недоедания, приносила из дома кусочки сахара и давала тем, кто засыпал. В школе им полагались обеды: поварешка супа без мяса или ухи с маленьким кусочком хлеба и чай с сахарином. Они ели, а учительница глотала слюнки и чуть не плакала, глядя на детей. А если слышали звуки воздушной тревоги, учителя выводили весь класс в бомбоубежище в подвале школы. Дома во время воздушной тревоги бабушка брала бидончик с водой и маленький кулечек с сухарями и вела их с сестрой в другое бомбоубежище. Это была траншея в земле, покрытая досками и засыпанная землей. Это сейчас мы понимаем, что это бы не спасло их от бомбы, а стало бы готовой могилой. Мама моей мамы работала с раннего утра до поздней ночи, дома бывала редко. Она на лошади возила хлеб и молоко в столовые фабрик и заводов. Часто по утрам бабушка будила маму и ее младшую сестру, чтобы они занимали очередь за хлебом. Его отпускали по хлебным карточкам: 300 г - детям и старикам, а рабочим - 400 г. Купят хлеб, отнесут домой и бегом в школу. Ранней весной, когда только растаял снег, мою маму позвала соседка тетя Шура на совхозное поле. Взрослые перекапывали поля из-под прошлогодней картошки и находили старую мороженую. Она сверху была черная, а внутри - белый крахмал. Из нее они пекли лепешки, которые всем очень нравились. Мама взяла корзинку и пошла с соседкой за город. Набрала почти целую корзинку этой картошки и вдруг увидела, что к ней на лошади едет мужчина. Он закричал, что она ворует государственную картошку, и кнутом выбил у мамы корзинку. Весь ее «урожай» упал в грязную землю. Она заплакала и сказала, что не ворует, а ищет ее в земле. Тетя Шура была далеко от мамы, но когда услышала ее плач, прибежала и стала стыдить этого объездчика, ведь все равно никто эту картошку не будет копать, а поле скоро вспашут, и все пропадет. Мужчина уехал, а мама со слезами стала собирать свой «урожай», и тетя Шура помогла ей набрать полную корзину. Летом дети рыбачили на Волге, ловили окуней, пескарей, а иногда и ельцы попадались на удочку. Так они помогали кормить семью. Суп варили из крапивы с лебедой, а вместо конфет бабушка парила в русской печке турнепс. Они с ребятишками плавали на лодке на полуостров, где рос этот турнепс на корм скоту. Но все это не беда, лишь бы война скорее кончилась. У них в Костроме были госпитали, и они, пионеры, часто ходили туда помогать раненым (писали письма за бойцов под их диктовку). Готовили концерты для больных, читали стихи, за что их благодарили аплодисментами. Моей маме очень нравились русский язык и литература, любила она читать книги, ходила в библиотеку, помогала ремонтировать порванные книги. Особенно любила наших русских поэтов: Пушкина, Лермонтова, Некрасова, читала раненым стихи и удивлялась, как прекрасно все сказано, все складно и справедливо. Поэтому и сама старалась писать в рифму то, что ей нравилось, даже любимому отцу на фронт стихи свои детские отправпяла. Учительница была уверена, что мама
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw