Вообще он был человеком музыкальным, радовался нашим успехам. В музыкальной школе, где я училась, были уроки общего фортепиано, а в доме только баян. Так он, как его ни отговаривали родственники, при зарплате 70 рублей купил в кредит пианино за 500 рублей и был очень доволен. С января по июнь 1944 года отец находился в госпитале № 5953. Он рассказывал, что там раненых парней (безруких, безногих, искалеченных) обучали профессиям, чтобы было чем впоследствии на хлеб заработать. Папа выучился на пасечника и бухгалтера. Пасечник - это его несбывшаяся мечта, а вот бухгалтером работал там, куда его судьба бросала. В начале 1946 года зимой женился на маме , которую после окончания Минусинского педагогического училища направили работать в Маяки учителем начальных классов. Почему-то не сложилось у них в Маяках, и они уехали на мамину родину в Алтайский край. Мама была из раскулаченных, ее отца - Ельникова Антона Николаевича, в 1932 году выслали из с. Бастан Алтайского края в Красноярский край, Усть-Можарку, в тайгу. Батяня мой был толковым по работе, у него всегда все получалось, но так получилось, что закрепиться на местности удалось только в Черногорске. Вначале работал бухгалтером на пивзаводе, а потом, после операции на культе, когда знаменитая в Черногорске Трофимова Мария Георгиевна помогла ему встать на ноги уверенно, он занялся мужским делом, пошел на производство. Пешком он не ходил, везде и всюду на велосипеде. Работал на Черногорской мебельной фабрике, РСУ. В доме вся мебель была сделана его руками. Его жизнь прошла во времена очередей. Я ему один раз сказала, что он не пользуется удостоверением, ему ведь везде было положено без очереди, мог бы, ведь имеет право, а он мне ответил: «Там в очереди старушка стоит, а может, у нее сын на фронте погиб, а я-то живой, у меня еще вы есть». На «Слюдке» был магазин для ветеранов, время было голодное. Я ходила туда по его документам что-то приобрести, ему самому было стыдно пользоваться своей льготой. А вот еще один эпизод. Мне было лет 17. Решила всерьез заняться немецким языком. Выписала пластинки, слушаю, вникаю. Батя заходит в комнату, выходит как обычно. А потом, когда слегка поддал, устроил полный разгром: «Сколько моих ребят погибло, а ты в моем доме решила немецкую речь слушать. Этот лай собачий!!! Не смей! Чтобы больше этого не было». Я тогда поняла, больше при нем этого не было. У фронтовиков с немецкой речью свои счеты. P. S. Аршин М.А. награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, юбилейными медалями. Н ат алья Меркурьева, г. Черногорск
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw