—- ^ ^ - ^ гУЕОЛДАТЫеП .О Б ЕДЫ ^^г 227 тельные силы врага, которые он не смог перебросить на юго-западное направление, где советские войска наносили главный удар. От Смоленска и до Харькова прошагал простой русский солдат-пехотинец, шел с боями и криком «Ура!», «За Сталина!», «За Родину!», с песней, в которой, как поется, «пол-Европы прошагали, пол-Земли», и как мог «приближал День Победы». Григорий Захаренко громил врага в составе 3-го Белорусского фронта, прошагав по пыльным фронтовым дорогам Смоленщины. - Когда пошли мы в атаку и погнали немцев, много наших ребят полегло, не сосчитать. Я не стал перешагивать через убитых, решил за танк забежать и с другой стороны обойти. В этот момент снаряд упал, и всех 12 человек, с которыми я раньше шел, как не бывало. Иной раз вспомню - так заплачу. Где они похоронены, один Бог знает, - рассказывает ветеран. Смоленск был освобожден, дальше путь лежал на Харьков. Взвод Григория перебросили на один из самых трудных участков фронта. Здесь они воевали вместе с Пирятинской дивизией, а затем пошли на Белгород. К тому времени от их взвода остались всего семь человек, да и сам он едва не погиб, форсируя Неман в сентябре 1944 года. Пехотинцам доставалось больше всех, несколько раз удавалось уйти от смерти. Сидели на привале. Близка была победа, но во время одного из кровопролитных боев на реке Неман шарахнуло солдата, да так, что очнулся весь окровавленный в кустах, в ветвях которых чирикала какая-то пичужка, чудом оказавшаяся здесь, как будто и войны не было. Над головой голубое небо - и тишина. Сколько времени пролежал без памяти от потери крови, Александр не знает и не помнит. Но когда вновь открыл глаза, увидел, вернее почувствовал, как его щеки нежно гладит девичья рука. Увидев, что он смотрит на нее с удивлением, спросила: «Ну что, очнулся?» Но нет, не очнулся солдат, вновь потерял сознание. В беспамятстве летели дни и ночи. Но все же молодой организм одержал победу, и очнулся солдат уже окончательно. - Осколки от разорвавшегося снаряда попали мне в руку, ногу, даже голову задело. Выбросило меня в кусты, где я и потерял сознание. Очнулся в госпитале, когда медсестра меня по щекам хлопала, а хирург в это время ногу зашивал. Я опять отключился и двое суток без памяти лежал. Когда доставали осколки, причем делали все это наживую, без всяких уколов, без обезболивания, санитары держали меня за Руки и ноги, а врач резал тело, вынимая оттуда железки и кидая их в металлическую тарелку. Затем немцы стали наступать, и нас перевели в другой госпиталь, в Рыбинске, где я и провел полгода. Потом хотел обратно на фронт вернуться, но хирург кричит: «Куда тебе? Все, отвоевался, солдат, поедешь домой». - Как домой? - удивился солдат. - Я воевать хочу. Хочу туда, к своим товарищам - Будешь жить, - сказал ему во время обхода хирург. - Скоро поедешь домой. - В госпиталь приходили посылки от простых людей, в них были разные угощения, вплоть до того, что маленькую чекушку в посылке присылали. Помимо
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw