1942 9 января. «...Едим хорошо, всего хватает. Морозы стоят большие, но мы одеты хорошо. Но немец замерзает. Он одетый по-летнему, ему сейчас пропащее». 28 января. «Стоим в селе. Ожидаем, что все будем двигаться вперед. Заняли хорошую квартирку, но долго не придется жить. Мы втроем, хозяева, муж и жена, и двое детей, девочка и мальчик. Сегодня лежал на печке и раздумался, что когда придет время, я так буду жить... Новостей пока нет с нашего фронта. Читал в газете, что дело пока идет хорошо, возможно, к лету все закончится, да, в общем, не узнаешь, а возможно, и через месяц все кончится, а может, еще полгода - про то знать ничего не узнаешь. Немца-то со своей территории скоро сгонишь, но потом что будет, неизвестно». 1 февраля. «Сейчас пришел политрук, обрадовал, что наши войска далеко уже продвинулись, в двух местах почти уже до границы. Но это еще неточно. Если это точно, то это очень хорошо». Читать чужие письма, даже если позволили, всегда неудобно. Понимаешь, что некоторые откровения в них, высказанные слабости предназначены только близким людям. Такие моменты присутствуют и в солдатских письмах Еремеева. Посылает солдат деньги, справку, что он действительно находится в действующей Красной армии при воинской части п/я 2 для предъявления в органы советской власти. Заботы о жене и дочери не покидают его, поэтому так часты в письмах житейские советы, как лучше устроить семью: «Бейся как-нибудь, выходи из положения. Может, скоро и приеду, и опять заживем по-старому. Только ты бы у меня жила! Вера, все пиши, что тебе не хватает». В письме от 18 февраля среди строк вроде ни о чем, известий о знакомом, который потерялся после первого боя, «ребята не знают, куда делся, возможно, убили», рассказ о том, как кто-то позвонил и плюнул в телефонную трубку: «Сидели и смеялись. Только смеяться сейчас нельзя. Немец бьет по нашей деревне... В дом сейчас попал... Начинает переставать: дело идет к ночи. Ожидаем почту». 17 апреля. «Спешу сообщить, что в настоящее время я жив и здоров. Нахожусь на старом месте. У нас стало тепло, река пошла, сегодня разделся и ходил умываться на реку. Вера, у нас уже через несколько дней снег совсем растает. Тогда начнутся ожесточенные бои, но это ничего. Сегодня у нас проходила подписка на заем. Я подписался на 200 рублей». 19 апреля. «А сейчас сижу и смотрю, как на горе немцы ходят. В двух километрах от меня копают окопы. Но я их сейчас повеселил. Навел пушку на них и ударил. И точно попал в середину к ним. Все упали и больше не видать. Ожидаю вторую цепь ударить. Вот и вся моя работа». 7 июня. «Я жду от тебя писем, как утром солнышка. Вся у меня радость, что письма от тебя. Вот только плохо, что бумаги нет отписываться. Почта хорошо работает. Видал я тебя сегодня во сне, что пришел и стою у стола, а ты возле печки. И я на тебя смотрю, и ты на меня смотришь - и отвернулась. Повернешь голову, взглянешь
RkJQdWJsaXNoZXIy MTE4NDIw