Последний летописец и первый историк Руси
«История Государства Российского»
есть не только создание великого писателя,
но и подвиг честного человека.
А. С. Пушкин о Н.М. Карамзине
Интерес к истории возник у Николая Михайловича Карамзина с середины 1790-х годов. Он написал повесть на историческую тему «Марфа-посадница, или Покорение Новгорода».
В 1802 году Карамзин приступил к изданию журнала «Вестник Европы». На страницах этого журнала Карамзин впервые выступил как историк. Уже тогда по его статьям можно было угадать будущего автора «Истории государства Российского», для которого был характерен широкий охват материала от древнейших времен до современности.
Указом императора Александра I от 31 октября 1803 года Карамзин был назначен на должность историографа и получил доступ во все государственные архивы и библиотеки (и в том числе в знаменитое собрание древних рукописей графа Мусина-Пушкина). Тогда же он приступил к написанию «Истории государства Российского», работу над которой продолжал до конца жизни. «История» Карамзина не была первым описанием истории России, до него были труды В. Н. Татищева и М. М. Щербатова. Но именно Карамзин открыл историю России для широкой образованной публики.
По словам А. С. Пушкина «появление сей книги наделало много шуму и произвело сильное впечатление, три тысячи экземпляров разошлись в один месяц (чего никак не ожидал и сам Карамзин) - пример единственный в нашей земле. Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка - Колумбом».
В распоряжении Карамзина оказались ранее неизвестные Лаврентьевская и Троицкая летописи, Судебник Ивана Грозного, статейные списки русских посольств, иностранные источники, в т.ч. выписки из Ватиканского архива, выполненные А. И. Тургеневым. Работа была прервана в 1812, во время нашествия Наполеона I.
«История государства Российского» - многотомное сочинение Н. М. Карамзина, описывающее российскую историю, начиная со времён скифов, славян до времён Ивана Грозного и Смутного времени. В своём труде Карамзин выступал больше как писатель, чем историк - описывая исторические факты, он заботился о красоте языка, менее всего стараясь делать какие-либо выводы из описываемых им событий. Тем не менее, высокую научную ценность представляют его комментарии, которые содержат множество выписок из рукописей, большей частью впервые опубликованных Карамзиным. Некоторые из этих рукописей теперь уже не существуют.
В предисловии к своей книге Карамзин описывает важность истории вообще, её роль в жизни людей. Он говорит, что история России не менее захватывающая, важная и интересная, чем мировая. Далее приводит список источников, которые помогли ему воссоздать картину исторических событий. В первом томе Карамзин подробно описывает народы, обитавшие на территории современной России, славян, их быт, рассказывает об отношении греков к племенам, населяющим территорию будущей Руси. Затем повествует о происхождении первых князей Руси, их правлении. В последующих томах автор подробно описывает все важные события российской истории вплоть до 1612 года.
Некоторые его высказывания очень красноречивы. Например, описывая первые века Руси, Карамзин говорил: «Великие народы, подобно великим мужам, имеют свое младенчество и не должны его стыдиться: отечество наше, слабое, разделенное на малые области до 862 года, по летосчислению Нестора, обязано величием своим счастливому введению монархической власти».
Первые восемь томов были напечатаны в 1816-1817 годах и поступили в продажу в феврале 1818 года. Огромный для того времени трехтысячный тираж разошёлся быстрее, чем за месяц, и потребовалось второе издание, которое было осуществлено в 1818-1819 годах И. В. Слёниным. В 1821 году был издан новый, девятый том, а в 1824 году следующие два. Автор не успел закончить двенадцатый том своего труда, который увидел свет спустя почти три года после его смерти. По черновикам Карамзина двенадцатый том подготовили К. С. Сербинович и Д. Н. Блудов. В начале 1829 года Блудов издал этот последний том. Позднее в этом же году вышло второе издание всего двенадцатитомника.
Еще при жизни Карамзина его литературные и исторические произведения, включая «Историю...», переводились на европейские языки и китайский язык, вошли в учебные хрестоматии, став обязательным элементом детского и юношеского чтения. Неоднократно издавались «Сочинения» Карамзина в 1803-1804, 1820, 1843, 1862, 1964, 1984 годах.
В Российской либеральной историографии отношение к Карамзину было почти однозначно негативным, хотя не признавать его заслуг тоже было невозможно. Василий Ключевский обнаружит у него массу недостатков, фактических ошибок, тенденциозность. Именно благодаря субъективизму и морализаторству Карамзин, по мнению Ключевского, «много помог русским людям лучше понимать свое прошлое, но еще больше он заставил их любить его. В этом главная заслуга его труда перед русским обществом и главный недостаток его перед исторической русской наукой».
Карамзина в СССР долго не издавали. В 1950-е годы к творчеству Карамзина обратился известный филолог Юрий Лотман, которого по праву считают основоположником современного карамзиноведения. Новый всплеск интереса к Карамзину возник в 1980-е годы, когда вышли серьезные биографические работы Н. Я. Эйдельмана, Е. В. Осетрова, В. Э. Вацуро.
Факты и мнения
* * *
«У нас никто не в состоянии исследовать огромное создание Карамзина - зато никто не сказал спасибо человеку, уединившемуся в ученый кабинет во время самых лестных успехов и посвятившему целых 12 лет жизни безмолвным и неутомимым трудам. Ноты „Русской истории” свидетельствуют обширную ученость Карамзина, приобретенную им уже в тех летах, когда для обыкновенных людей круг образования и познаний давно окончен и хлопоты по службе заменяют усилия к просвещению.
Молодые якобинцы негодовали; несколько отдельных размышлений в пользу самодержавия, красноречиво опровергнутые верным рассказом событий, казались им верхом варварства и унижения. Они забывали, что Карамзин печатал „Историю” свою в России; что государь, освободив его от цензуры, сим знаком довереннос¬ти некоторым образом налагал на Карамзина обязанность всевозможной скромности и умеренности. Он рассказывал со всею верностию историка, он везде ссылался на источники - чего же более требовать было от него? Повторяю, что „История государства Российского” есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека».
А.С. Пушкин
* * *
«Великое творение Карамзина, памятник, воздвигнутый им для потомства, - это двенадцать томов русской истории. Его история, над которой он добросовестно работал полжизни, и разбор которой не входит в наши планы, весьма содействовала обращению умов к изучению отечества. Если подумать о хаосе, царившем в русской истории до Карамзина, и о том труде, которого ему стоило в нем разобраться и дать ясное и правдивое изложение предмета, то станет понятно, как несправедливо было бы умолчать о его заслугах…
Но к чему же привели историка его дерзостные страницы, его возмущение, его сетования? Что же узнал он из русской истории, к какому выводу пришел в результате своих исследований, – он, написавший в предисловии, что история прошлого есть поучение будущему? Он почерпнул в ней лишь одну идею: „Народы дикие любят свободу и независимость, народы цивилизованные – порядок и спокойствие”, он сделал лишь один вывод: „осуществление идеи абсолютизма”, развитие которой, прослеженное им от Мономаха до Романовых, преисполняет его восторгом.
Идея великого самодержавия – это идея великого порабощения. Можно ли представить себе, чтобы шестидесятимиллионный народ существовал лишь затем, чтобы сделать реальностью... абсолютное рабство?
Карамзин умер, пользуясь до конца своей жизни расположением Николая».
А. И. Герцен
* * *
«Взгляд Карамзина на историю строился не на исторической закономерности, а на нравственно-психологической эстетике. Его занимало не общество с его строением и складом, а человек с его личными качествами и случайностями личной жизни; он следил в прошедшем не за накоплением средств материального и духовного существования человечества и не за работой сил, вырабатывавших эти средства, а за проявлениями нравственной силы и красоты в индивидуальных образах или массовых движениях.
Конечно, он много помог русским людям лучше понимать свое прошлое; но еще больше он заставил их любить его. В этом главная заслуга его труда перед русским обществом и главный недостаток его перед исторической русской наукой...».
В. О. Ключевский
* * *
«Главное обвинение историка: в XVIII веке нарушены некоторые важные, естественные пути, которыми прежде шел народ, двигалась русская история; речь идет о «повреждении нравов» в России (хотя щербатовского потаенного памфлета историк, по-видимому, не знал).
„Мы стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России. Виню Петра”».
Н. Я. Эйдельман
* * *
«Роль Карамзина в истории русской культуры не измеряется только его литературным и научным творчеством. Карамзин – человек был сам величайшим уроком. Воплощение независимости, честности, уважения к себе и терпимости к другому не в словах и поучениях, а в целой жизни, развертывавшейся на глазах у поколений русских людей, – это была школа, без которой человек пушкинской эпохи, бесспорно, не стал бы тем, чем он сделался для истории России. Не случайно декабристы, порой очень остро критиковавшие сочинения Карамзина, неизменно с высочайшим уважением отзывались о его личности.
И вместе с тем нельзя пройти мимо того, что своей жизнью Карамзин преподал и отрицательный пример, и, когда подходишь к концу его глубоко героической жизни, охватывает скорее печаль, а не радость, которую естественно было бы чувствовать, думая о человеке, проявившем высокую красоту души и не сошедшем с избранного им пути.
Почему? Почему нет чувства победы?
Карамзин умер, не дожив до 60 лет. Конечно, в жизни его было много горестей и еще больше непрерывного труда. Конечно, потрясение и простуда, которых ему стоил день 14 декабря 1825 года, сыграли свою роль. И все же нельзя отделаться от мысли, что главная причина его ранней смерти коренилась глубже».
Ю. М. Лотман
* * *
«Карамзин был первый русский европеец, уже не по предметам своего внимания, но по самому вниманию, по всему душевному строю – и в этом лежит тайна его обаяния для современников и его значения в нашей истории. В нем первом европейская цивилизация коснулась уже не форм нашего быта, поэтического творчества и мышления, но тронула внутреннее содержание наше, коснулась самой души… Уже в первых его произведениях вполне чувствуется вся его будущность, весь переворот, который ему суждено было совершить в нашем духовном развитии… В ,,Письмах русского путешественника” впервые склонилась, плакала, любила и понимала русская душа чудный мир Западной Европы, тогда как раньше, в течение века, она смотрела на него тусклыми, лишь отражающими предмет, но не отвечающими ему глазами. С этого времени и до нашего почти, знойным наслаждением для русской души стало переживать в себе настроения Европы, вбирать в себя капли духовной жизни, выделяемые цветком, который зрел полтора тысячелетия».
В. В. Розанов
* * *
«Чем ,,История” Карамзина привлекает к себе читателей многих поколений? Прежде всего тем, что это прекрасно изложенная история людей, их деяний, замыслов, чувств. Она рисует судьбы правителей и подчинена единой идее, пусть ложной, но тем не менее создавшей на всем пространстве многотомного изложения род единого грандиозного сюжета. Драматические события чередуются в ней с патриотически радостными.
Личное отношение Карамзина пронизывает все изложение: личные взгляды на людей, на события, на судьбы государства. Само государство становится для Карамзина чем-то, что волновало его своей жизнью и, в известной степени, заслоняло даже народ – простых людей во всяком случае; а это вскоре и было замечено читателями. …
Талант Карамзина в ,,Истории государства Российского” сказался не только в изложении, построении, языке, мастерстве характеристик, но и в том, что можно назвать монументальностью мышления, в умении отобрать наиболее значительное, не погрязнуть в мелочах, писать с широким размахом, большими и крепкими мазками.
Как и всех прогрессивных современников Карамзина, в большинстве своем несогласных с его общей монархической концепцией, нас увлекает в Карамзине-историке Карамзин-писатель. И странное дело, – нас не раздражают его морализирующие тенденции. Мы смотрим на них как на неизбежное проявление того литературного направления, к которому принадлежал Карамзин, – сентиментализма...
Свой труд Карамзин рассматривал прежде всего как литературный; он хотел создать занимательное чтение по русской истории. И именно таким видим его и мы. Но, создавая занимательное чтение, он не поддавался безудержному полету фантазии, соблазну угодить неподготовленному читателю, не сочинял альковных историй и не снижал образы государственных деятелей до уровня обывательских интересов. Он был исследователем, стремящимся установить прежде всего всю правду, но рассказать эту историческую правду так, чтобы о ней было интересно читать.
Занимательность не была для Карамзина самоцелью. Скорее наоборот, занимательность была подчинена патриотическим и исследовательским задачам – как он их видел и ставил. Патриотизм истории в его понимании заключался в том, чтобы заинтересовать читателя судьбами своей страны. Отсюда глубокий лиризм его повествования – лиризм, перекрывающий собой грандиозную этическую и драматическую тему – русскую историю, историю развития русской государственности».
Д. С. Лихачев
Литература
Наука русской истории стоит на решительном моменте своего развития : [историки об историке] / публ. подгот. И. Врубель // Наука и жизнь. - 1987. - № 12. - С. 86 - 89.
Карамзин, Н. М. О любви к Отечеству и народной гордости : [ мысли российского историка Николая Михайловича Карамзина об истории и исторической судьбе России] / Н. М. Карамзин ; худож. С. Б. Симаков // Московский журнал. История государства Российского. - 2002. - № 5. - С. 7-12 : 2 репрод.
Ключевский, В. В. Исторические портреты. Деятели исторической мысли / В. В. Ключевский. - М. : Правда, 1991. - 624 с.
Козлов, В. Летопись государства Российского / В. Козлов //Родина. - 1989. - № 7. - C. 60-64.
Красавин, В. А. Николай Михайлович Карамзин в Остафьеве / В. А. Красавин // Исследователь : сборник научных статей и выступлений. - Москва, 2015. - С. 53-62.
Кузнецов, А. Два историка / А. Кузнецов // Москва. - 1988. - № 8. - С. 138-140.
Лотман, Ю. М. Карамзин / Ю. М. Лотман. - СПб : Искусство, 1997. - 832 c.
Осетров, Е. И. Три жизни Карамзина / Е. И. Осетров. - М. : Современник, 1985. - 302 с. : ил.
Смирнов, А. Ф. Как создавалась «История государства Российского» / А. Ф. Смирнов // Москва. - 1988. - № 1. - С. 74-90; 1989. - № 1. - С. 135-145.
Соловьев, С. М. Карамзин / С. М. Соловьев //Москва. - 1988. - № 8. - С. 141-144.
Черновая рукопись "История государства Российского" Н. М. Карамзина. Том XII. Автограф не позднее 1825 [Дело]. - 182 л.
Шамшурин, В. Пострижение в историки / В. Шамшурин // Берегиня. - 2003. - № 4. - С. 37 - 42.
Шевцова, О. Н. Архаизмы «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина и семантическое наполнение исторического труда первой четверти XIX в. / О. Н. Шевцова // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Филология. Журналистика. -2011. - № 1. - С. 107-111.
Шляпкин, И. А. Первый русский историк Н. М. Карамзин (1766-1826) / И. А. Шляпкин. - СПб : Изд. П. П. Сойкин, 1916. - 48 с.
Эйдельман, Н. Я. Последний летописец / Н. Я. Эйдельман. - М.: Книга, 1983. - 174 с. : ил.
Николай Михайлович Карамзин оставил много литературных текстов. Литературная деятельность его связана с появлением в литературе сентиментализма – направления, основой которого является культ чувств. Он полностью отвергал классицизм, предпочитал писать по-новому. Он считал, что необходимо сближать литературный язык с разговорным, нужно писать, как говорят, и говорить, как пишут. Однако разговорным языком он считал дворянский, а не крестьянский. Язык произведений Карамзина – это язык великосветского общества. Также Карамзин выступал за активное использование в языке заимствованных слов, так как это могло стать лучшим путем для сближения. Эта позиция вызывала бурные споры, позднее вылившиеся в полемику архаистов и карамзинистов.
Карамзин – реформатор русского языка и автор «Истории государства Российского, эталон порядочности, не устаревшей за 250 лет, стал пророком в своем Отечестве, причем при жизни, человеком, который научил любить русских родину. Прежде всего, Карамзину, а потом Пушкину мы обязаны русским языком, на котором говорим сегодня. Пушкин учился у Карамзина писать просто и понятно. Он спас Россию от забвения, от забвения самого страшного – исторического. Но он и рыцарь своего времени. Основоположник эпистолярного жанра в литературе. Книга Афанасия Никитина «Хожение за три моря» была обнаружена Карамзиным и благодаря ему стала известной. Написанная Карамзиным в 1818 году «Записка о московских достопамятностях» считается первым путеводителем по Москве. И сегодня актуально звучат слова Николая Карамзина: «Жить – есть не писать истории трагедии или комедии, а как можно лучше мыслить, чувствовать и действовать, любить добро, возвышаться душою к его источнику. Все другое, любезный мой приятель, шелуха. Делайте что и как можете, только любите добро, а что есть добро – спрашивайте у совести…».
Художественные сочинения Н. М. Карамзина
-
«Евгений и Юлия», повесть (1789)
-
«Письма русского путешественника» (1791 –1792)
-
«Бедная Лиза», повесть (1792)
-
«Наталья, боярская дочь», повесть (1792)
-
«Прекрасная царевна и счастливый карла» (1792)
-
«Сиерра –Морена», повесть (1793)
-
«Остров Борнгольм» (1793)
-
«Юлия» (1796)
-
«Марфа-посадница, или Покорение Новагорода», повесть (1802)
-
«Моя исповедь», письмо к издателю журнала (1802)
-
«Чувствительный и холодный» (1803)
-
«Рыцарь нашего времени» (1803)
-
«Осень» (?)
![]()
«Бедная Лиза» – это повесть о печальной участи крестьянской девушки, полюбившей дворянина. Карамзин рассказывает нам про большую и поистине чистую любовь, которую погубили низменные желания и деньги. Главная героиня впервые сталкивается с такими чувствами и полностью в них погружается. Она верит и доверяет этому человеку. Но они как будто с разных планет. Ее избранник предает ее и их любовь. Девушка отказывает другим своим поклонникам. Ее жизнь идет по наклонной, она не видит другого выхода, как свести счеты с жизнью…
![]()
В повести
«Наталья, боярская дочь» Карамзин воссоздает картины жизни допетровской Руси.
![]()
«Марфа-посадница, или Покорение Новагорода» автор рассказывает об одном из самых драматических эпизодов истории вольного русского города Новгорода – присоединении его к Московскому княжеству.
![]()
«Рыцарь нашего времени» неоконченный роман Николая Михайловича Карамзина. Тринадцать коротких глав романа рассказывают о ранних годах жизни Леона, чувствительного и нежного мальчика. «…Юные супруги, с милым нетерпением ожидающие плода от брачного нежного союза вашего! Если вы хотите иметь сына, то каким его воображаете? Прекрасным?.. Таков был Леон. Беленьким, полненьким, с розовыми губками, с греческим носиком, с черными глазками, с кофейными волосками на кругленькой головке: не правда ли?.. Таков был Леон. Теперь вы имеете об нем идею: поцелуйте же его в мыслях и ласковою улыбкою ободрите младенца жить на свете, а меня – быть его историком…».
![]()
«Письма русского путешественника» – одно из крупнейших и популярнейших произведений русской литературы конца XVIII века, преследовавшееся цензурой, которая не позволила писателю описать революционный Париж и высказать свое мнение о французской революции. Это мнение он посчитал необходимым высказать анонимно в зарубежной печати. «Письма» оказали большое влияние на несколько поколений писателей. Они быстро стали известны на Западе – в начале XIX века они дважды вышли на немецком языке, были переведены на английский, французский.
Уже в предисловии читатель предупреждался, что в своих письмах путешественник «сказывал друзьям своим, что ему приключалось, что он видел, слышал, чувствовал, думал, и описывал свои впечатления не на досуге, не в тишине кабинета, а где и как случалось дорогою, на лоскутках, карандашом». «Письма» представали как исповедальный дневник русского человека, попавшего в огромный, неизвестный ему мир духовной и общественной жизни европейских стран, в круговорот европейских событий. В действительности «Письма русского путешественника» писались в Москве на протяжении многих лет. В основу же писем легло реальное путешествие автора по странам Западной Европы (Германии, Швейцарии, Франции и Англии).
![]()
«Остров Борнгольм» – ярчайший пример предромантической тенденции в повествовательной прозе Карамзина. Написанная и опубликованная в 1794 году в альманахе «Аглая» повесть «Остров Борнгольм» тематически соотнесена с «Письмами русского путешественника», представляя собой своеобразный эпилог книги. В ней повествуется о возвращении путешественника из Англии в Россию морем и о посещении датского острова Борнгольма, где его ожидала еще одна дорожная встреча и сопряженное с нею переживание.
О творчестве писателя
-
Державин и Карамзин в литературном движении XVIII – начала XIX века : сборник / под ред. П.Н. Беркова,
Г.П. Макогоненко, И.З. Сермана. – Ленинград : Наука, Ленинградское отделение, 1969. – 356 с.
-
Карамзин: рrо et соntra / сост., вступ. ст. Л. А. Сапченко. – СПб.: РХГА, 2006. – 1080 с. – (Русский путь).
-
Койтен, А. Немецкий писатель Карамзин : [рецензия на «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина] / А. Койтен // Новое литературное обозрение. – 2003. – № 60 (2). – С. 96-105.
-
Краснощекова, Е. Bildungsroman на русской почве («Рыцарь нашего времени» Н.М. Карамзина) / Е. Краснощекова // Русская литература. – 2002. – № 1. – С. 3-21.
-
Кудреватых, А. Н. Новаторство Н.М. Карамзина –психолога в повести «Остров Борнгольм» // Филологический класс. – 2013. – № 4 (34). – С. 46-51.
-
Макогоненко, Г. П. Был ли карамзинский период в истории русской литературы // Русская литература. – 1960. – № 4. – С. 3-32.
-
Макогоненко, Г. П. Литературная позиция Карамзина в XIX в. // Русская литература. – 1962. – № 1. – С. 68-106.
-
Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826) // Сто великих мастеров прозы / Т.В. Грудкина, Н.П. Кубарева, В.П. Мещеряков, М.Н. Сербул. – М., 2007. – С. 143-148 : ил. – (100 великих).
-
Радь, Э. А. «Наталья, боярская дочь» Н.М. Карамзина: модель «Чистота» / Э.А. Радь // История «блудного сына» в русской литературе: модификации архетипического сюжета в движении эпох : монография / Э. А. Радь. – М., 2014. – C. 143-158.
-
Сапченко, Л. А. Судьба «Бедной Лизы» / Л.А. Сапченко // Филологические науки. – 2002. – № 5. – С. 53-63.
